Уязвимый океан. Страница 2
Но ведь океан все-таки велик по сравнению с человеком? Наибольшая глубина его превышает 10 тысяч метров. Да, но средняя глубина — всего полторы тысячи метров, хороший бегун преодолевает такой путь за четыре минуты. На обычном топографическом глобусе не передашь в масштабе глубину океана, слишком тонким будет слой голубой краски.
С глобальной точки зрения слой, составляемый океаном, куда тоньше, чем представляют себе люди. К тому же достаточно загрязнить только малую часть этого слоя, чтобы погибла всякая жизнь. Жизнь в океане концентрируется у поверхности, преимущественно вдоль берегов. Все морские животные прямо или косвенно зависят от растительного планктона, лежащего в основе пищевой цепи, а растительный планктон может существовать лишь там, где в толщу воды проникает достаточное для фотосинтеза количество солнечного света. В тропиках этот верхний слой достигает 80-100 метров, в северных широтах, притом в солнечный день, — всего 15-20 метров. Ниже этого слоя жизнь быстро скудеет, так как глубоководные организмы всецело зависят от поступающих сверху останков растений и животных.
Почему большая часть организмов поверхностного слоя сосредоточена у берегов? Потому, что морским растениям нужно не только солнце, но и минеральные соли. В прибрежных районах часть этих солей поставляется реками, часть поднимается к поверхности со дна моря. Морское дно богато минеральными солями — продуктами разложения умерших организмов, но к поверхности эти соли поднимаются лишь на сравнительно мелководных участках с сильными течениями. Около 90 процентов всех морских организмов обитает в прибрежной зоне, на так называемой материковой отмели, или континентальном шельфе. А на шельф приходится всего 8 процентов общей площади океана и совсем малая часть его объема.
Говоря о возделываемых землях, мы подразумеваем только верхний почвенный слой, а не подстилающие его бесплодные горные породы. Точно так же, говоря о плодородии океана, нельзя подразумевать его полную глубину. А человек больше всего загрязняет именно те зоны, где сосредоточена почти вся жизнь.
Много ли сегодня рек, в устье которых вода пригодна для питья? Во всяком случае, если говорить о реках, показанных на карте мира? Некоторые реки вообще прекратили бы свое существование, если бы не бытовые и промышленные сточные воды. Все стоки, канализационные трубы, все реки сбрасывают свой яд на шельф. И он же служит самой удобной свалкой для огромного количества отравляющих веществ, вывозимых в море на пароходах. «С глаз долой — из сердца вон». Все, что слишком опасно хранить на суше, мы отправляем за борт. Так, в последние годы, тайно или открыто, неимоверное количество ядовитых отходов европейской промышленности сброшено в якобы бездонное Северное море. Между тем глубина его не превышает 13 метров.
США и другие государства утопили в Атлантике изрядное количество ядерных отходов и отравляющих веществ, оправдываясь тем, что опасный груз помещен в особые, не поддающиеся разрушению контейнеры. Но уже известно немало примеров, когда в сравнительно неглубоких фарватерах Ирландского моря, Ла-Манша, Северного моря донные течения перемещают и разбивают «особо прочные» контейнеры, в это имеет самые пагубные последствия для миллионов рыб. Сорок лет назад в мелком Балтийском море были сброшены цементные контейнеры, содержащие 7 тысяч тонн мышьяка. Теперь они продырявились. А яда в них в три раза больше, нежели требуется, чтобы отравить все население земного шара.
Может быть, сейчас трудно прекратить загрязнение океана сточными водами, но намеренное сбрасывание смертельных ядов следовало бы запретить, а виновных сурово карать по международным законам.
Строго говоря, в океане нет «национальных вод». Океан непрестанно движется. Можно нанести на карту и поделить между государствами неподвижное морское дно, но не воду над этим дном. Если спустить на воду плот у берегов Перу, через несколько недель течения доставят его в Полинезию. Если сесть на камышовую лодку у берегов Марокко, через некоторое время окажешься в тропической Америке. То, что сегодня называют территориальными водами Перу, завтра становится территориальными водами Французской Океании. Прибрежные воды Марокко становятся водами Мексиканского залива.
Очень важно тотчас положить конец намеренному сбрасыванию отходов в океан. Но это лишь часть проблемы, ведь несравненно больше ядовитых отбросов непрерывно поступает в море через ручьи и реки, из бытовой канализации и промышленных стоков.
Поскольку океан не выходит из берегов, хотя все реки мира непрестанно наполняют его водой, мы бессознательно воспринимаем его как некий заколдованный котел, в который, сколько ни лей, не наполнить доверху. Мы забываем, что роль стока в океане играет испарение с его поверхности. Причем испаряется чистая вода, а яды и прочие отходы остаются. Много ли твердых и жидких отходов накапливается каждую минуту? Представим себе океан без воды — огромную сухую яму, в которую поступают одни только отходы, производимые человеком. Мы увидим бурные потоки, устремляющиеся в яму со всех сторон и заполняющие ее на наших глазах. Возьмем наудачу несколько примеров.
Реки Франции ежегодно несут в океан 18 миллиардов кубометров жидких отбросов; один Париж ежесуточно извергает в Сену почти 1,2 миллиона кубометров неочищенных сточных вод.
В ФРГ жидкие отбросы составляют свыше 9 миллиардов кубических метров в год, то есть 25,4 миллиона кубометров в сутки. Добавьте сюда ежесуточный расход 33,6 миллиона кубических метров воды на охлаждение. Только в Рейн ежесуточно сбрасывается 50 тысяч тонн преимущественно промышленных стоков.
В одном из докладов Совета по экономическим и социальным вопросам ООН указывается, что мы уже распространили в окружающей среде примерно 450 тысяч тонн ДДТ и ежегодно добавляем еще около 45 тысяч тонн. Большая часть этого яда в конечном счете выносится дождями и ветром в океан. Производство ядохимикатов во всем мире составляет около 600 тысяч тонн в год. Только США ежегодно экспортируют больше 180 тысяч тонн.
Даже самый густой смог, даже самый черный заводской дым уносится ветром, но, какие бы высокие трубы мы ни сооружали, все в конечном счете попадает в море. Города и промышленные предприятия расширяются с каждым днем. Только в США вес опасных для здоровья отходов в виде дыма и газов достигает 390 тысяч тонн в день, или 142 миллионов тонн в год.
Случится ли авария на буровой вышке или какой-нибудь супертанкер наскочит на мель — газеты тотчас отзываются на это жирными заголовками. Океан под угрозой! Между тем опаснее всего не такие драматические эпизоды, а проходящие незамеченными повседневные намеренные сбросы мазута военными и торговыми судами разных стран, очищающими цистерны. , Весь мир негодовал, когда «Торри Кэньон» ненамеренно сбросил 100 тысяч тонн нефти в проливе Ла-Манш. А в Средиземном море, которое почти со всех сторон окружено сушей, ежегодно намеренно сбрасывают много больше 100 тысяч тонн. Число танкеров в Средиземном море растет чрезвычайно быстро; по данным Триестского университета, в 1980 году в средиземноморские порты будет доставлено 500 миллионов тонн нефти. Недавно проведенное исследование показало, что южнее Италии на каждый квадратный километр водной поверхности приходится 500 литров нефти в виде мазута.
В 1947 году, когда бальсовый плот «Кон-Тики» за 101 сутки прошел около 8 тысяч километров в Тихом океане, экипаж на всем пути не видел никаких следов человеческой деятельности, если не считать разбитого парусника на рифе, к которому прибило плот. Океан был чист и прозрачен. И для нас было настоящим ударом, когда мы в 1969 году, дрейфуя на папирусной лодке «Ра», увидели, до какой степени загрязнен Атлантический океан. Мы обгоняли пластиковые сосуды, изделия из нейлона, пустые бутылки, консервные банки. Но особенно бросался в глаза мазут. У берегов Африки, посреди океана, в районе Вест-Индских островов мы целыми днями наблюдали картину, которая больше всего напоминала акваторию какого-нибудь крупного порта. До самого горизонта поверхность моря оскверняли черные комки мазута с булавочную головку, с горошину, даже с картофелину. Годом позже, следуя примерно тем же маршрутом на «Ра-2», мы проводили ежедневные наблюдения. Дрейф длился 57 дней, из них 43 дня мы вылавливали сетью комки мазута.